Позади Монмартрских холмов, в глубине тупика Клуа, в одном из тех домов, где прочно поселилась нищета, плакали женщина и ребенок.
Они жили в убогой мансарде: ни мебели, ни огня в очаге, ни даже кровати… Лишь стул в уголке, да матрац на полу, покрытый дырявым одеялом, да угасающая свеча на камине… Две несчастные фигурки, одна на матраце, другая на стуле, не растопленный в этот холодный зимний вечер очаг, пустая комната — все красноречиво говорило о разыгравшейся здесь драме.
Снаружи трещал мороз, дул ледяной ветер. Пробило десять часов вечера.
Стоял сочельник Рождества 1875 года.