Это что?— Торецкий хватает меня за руку и оттягивает рукав блузки, оголив огромный фиолетовый синяк.— Он бьёт тебя, Аня?
—Это не ваш. е дело, Максим Константинович,— тяжело сглатываю и опускаю взгляд, чтобы не видеть сгущающуюся темноту в глазах босса.
—А дочку? Дочку тоже?— Торецкий практически рычит, игнорируя мою попытку выдернуть руку и уйти. Я не хочу отвечать на его вопросы о моём муже. Я вообще не хочу говорить о муже. Ни с кем.
Моё молчание ещё сильнее его злит. Тишина повисает над нами бетонной плитой, а затем раздаётся жёсткое:
—Вы к нему больше не вернётесь. Я вас себе забираю.
***
Муж контролирует мою жизнь. Позволяет распускать руки и не даёт развод. Угрожает тем, что заберёт дочь, и я никогда не увижу мою Ксюшу. Я должна держать язык за зубами. Никто не должен знать, что мой муж — чудовище. Но мой новый босс случайно видит следы побоев, и теперь он хочет забрать нас вместе с дочкой к себе.