Дочь врага

— Но он же парализован, — говорю с затихающим голосом, и в конце у меня появляется приступ кашля. Я смотрю на подруг и прошептываю, умоляя: «Девочки, скажите, что вы шутите...» На террасе ресторана, где мы все сидим, воцаряется молчание. Мария нервно заправляет прядь волос за ухо и быстро отворачивается взглядом. Антониетта весь этот время смотрит в окно, как будто там происходит что-то очень важное и интересное. Я случайно грохочу бокалом с недопитым коктейлем о стол, что вызывает громкий звук. — Он ведь парализованный, — повторяю я громче. — Что за безумие вообще происходить может? На самом деле Риццо Фальцоне не просто парализован — он с рождения полностью лишён движений, как овощ, пускающий слюни. Мне искренне жаль донну Луизу и покойного дону Марко, но всё равно не могу избавиться от чувства, что это несправедливо… Вдруг Антониетта повернулась и сказала очень ясно и спокойно, словно решила, что больше говорить не хочет: «Не кричи. Не хотелось бы, чтобы потом все думали, что ты публично обсуждаешь своего мужа!» Я же не могла сдержать гнев и возмущение — мне стало всё равно, что подумают. Меня трясёт от ярости, и я рвалась сказать, что не собираюсь выходить замуж за Риццо. Мария пожимает губами, показывая, что не поддерживает моё настроение. — Ты ведь всегда была очень гордой, Вивиана, — говорит она. — Твой отец мечтал подстроить тебе брак с дона Феликсом, но ничего не вышло. Теперь придется смириться с этим. Ты — дочь предателя, и никто тебя давно уже не спрашивает, хочешь ли ты этого. Антониетта пытается улыбнуться, но её улыбка выглядит натянуто и неестественно. — Ты ведь всё прекрасно понимаешь, Вивиана. Таков мир, и ничего не изменить. Радуйся хоть тому, что хоть кто-то готов взять тебя даже после всего, что сделал твой отец! Мой отец предал своего босса, и теперь меня хотят выдать замуж, чтобы компенсировать вину. Но я не собираюсь играть по их правилам. Хоть моя невинность — единственное, что осталось нашей семье, я знаю, что нужно срочно избавиться и от этого...