Лица у детей были настолько знакомыми, что в груди снова возникла острая боль. Внутри что-то сжалось и сломалось, словно кто-то только что переломил мой стальной каркас. Я заорал так громко, что гости вздрогнули и повернулись в мою сторону. Ту самую, которую я хотел забыть много лет назад, увидев, как она отделяется от компании и торопится ко мне. Она спрашивала, не испытываю ли я плохого самочувствия, глядя на меня пустым взглядом. Я же беззвучно подумал, неужели я так сильно изменился, что она меня не узнает. Назвал её Машей… Глаза Маши расширились от ужасного потрясения, она начала грубо выталкивать меня из зала. Ей было важно, чтобы я ушёл. — Убирайся, уходи, тебе здесь не место,— сказала она, словно прогоняя меня. Я спросил её, мои ли это дети, только скажи, двойняшки — мои? Она спокойно ответила, что это не мои дети, а их и её мужа.