Мирван повернулся к солдатам, сопровождавшим пленницу, кивком показал, что они могут приступать. Женщину быстро подхватили под локти и потащили к одной из панелей. Она едва успела понять, что происходит, как уже оказалась прижата спиной к поверхности, а ее руки безжалостно растянуты и закреплены ременными петлями. В то время как она растягивалась почти до боли и недоумевала, Мирван внимательно следил за её лицом. Затем он бросил взгляд на канцлера — тот был белее, чем прежде, и чуть не задохнулся от напряжения. Мирван протянул руку, и один из солдат положил ему в ладонь взведённый арбалет. Этот оружие было старинным, украшенным блестящей медью, с потертым, поблекшим ложем. Он говорил тихо, но твердо: «Последний шанс. Выбирай». Кенред тихо пытался остановить его, произнеся: «Стой, ты сжигаешь себя дотла своими поступками». Он сказал, что ему светит зеленый свет для всех своих людей, снаряжения и грузов. Мирван же ответил холодно, что это невозможно. Он поднял арбалет к плечу и предупредил, что готов сделать свой выбор. Затем спросил, есть ли что-то, что женщина хочет сказать на последние минуты, и обратился к герцогине — неужели она тоже не хочет высказать что-то перед концом? Кира повернула взгляд к своему мужу. Она попыталась улыбнуться, но страх так и застыл у нее на лице, напрочь сковывал рот, словно резина. Тогда она с усилием сжала губы, принудительно расслабила их и все же сумела изречь слова: «Передай Андрюше, что я его люблю».