Мы с этим человеком раньше не встречались и не пересекались ни разу. Но сейчас он приехал за своим будущим сыном. Этот внушительный мужчина, которого я вижу впервые, уверенно врывается в квартиру и протягивает мне какие-то бумаги из клиники. Я недоуменно рассматриваю документы и тихо бормочу себе под нос, глядя на строчки: «Что это? Договор о хранении биоматериала». Я не понимаю, зачем он показывает их мне, ведь они не мои. Он же спокойно отвечает, что это не просто документы, а теперь наше общее имущество. Тон его голоса звучит как-то приглушенно, чуть ухмыляясь уголком губ. Он продолжает, что я прошла процедуру ЭКО в его центре два месяца назад, и при этом не спрашивает моего согласия, а говорит словно бы это факт. Я точно знаю, когда я забеременела: полтора года неудачных попыток, потом решились на ЭКО, и тест сразу показал две яркие полоски — случается редко. Но я ни слова не говорю незнакомцу о своих переживаниях и опыте. Он вдруг отмечает, что я красивая, внимательно оглядывает меня с ног до головы. И добавляет, что у меня хорошие гены. Эти слова вызывают у меня раздражение — как он смеет так говорить? Мои личные дела давно уже не его забота. Я резко заявляю, что моя беременность не его дело. На это он спокойно отвечает, словно бы разговор ни о чем: «Касается, Анастасия…» — и делает небольшую паузу, после которой его лицо приобретает чуть более серьезное выражение. В голосе слышится тёплая, но настойчивая нотка: «Вы носите моего ребенка, и я намерен обеспечить ему будущее, хоть вам это и не нравится». Это случилось неожиданно, и мысль о том, что всё изменилось навсегда, не дает мне покоя.