"Пусть она останется жить с нами, папа!" - настойчиво протестовала маленькая Лукерья, хватая меня за руку. "Мария должна уйти уже, Вяземский", - сказал он с уверенным тоном. "Нет! Я хочу, чтобы Маша оставалась с нами. Она же к тебе пришла работать, верно? Пусть работает и играет со мной." "Она пришла по личному делу", - легко лгал Вяземский, не сдаваясь под давлением дочери. "Папа!" - возмущенно хмыкнула малышка. "Ты очень странный! Как личные дела могут быть у такой простушки? Ты не позволишь ей войти в нашу жизнь больше." "А как ты можешь судить, простушка она или нет?" - спросил Вяземский. Лукерья лишь закатила глаза, выражая свое недовольство. "Наша Маша - простушка. Не столько украшений, никакого макияжа. А вот твоя Илонка - чистый блеск."