Картина представляла собой откровенную сцену бесстыжей интимной связи. В ней участвовали два мужественных тела, безудержно двигаясь и доставляя наслаждение блондинке, растянувшейся на синем шелковом белье. Ее лицо было запрокинуто от удовольствия, а волосы падали по плечам, раскрывая взору обнаженное лицо моей супруги. "Сочувствую, Леш", - поучительно произнесла она, не скрывая неприятных эмоций. "Но ты же разберешься. Со своими бабами всегда разбираешься, боясь потерять свою комфортную позицию. И с этим тоже разберешься", - она добавила холодно, делая паузу. Я ощутил, как гнев накатывает на меня, достигая критической отметки. "Ты хочешь сказать, что все это не монтаж?" - спросил я, не сдерживая нецензурные слова, метая их в ее сторону. Но ответ остался без слов, и я понял, что произошло непоправимое.