Много лет назад я поклялся присвоить себе единственное, что осталось от человека, некогда называвшегося моим другом. Я терпеливо ждал, когда придёт время, чтобы вершить своё правосудие. Вчера ей исполнилось восемнадцать, и наконец я могу сделать её своей — верной, послушной, покорной, отзывчивой. Она просит о нежности, не веря, что лишь отвечает за чужие грехи и мне плевать на её чувства. Ей придётся принять мои слова на веру и смириться со своей участью.