Моя жизнь подходила к закату, шестьдесят пять лет — не тот возраст, чтобы продолжать путь убийцы. Я смог уйти на покой, заслужив это право в бою, и десять гребаных лет спокойно жил, воспитывая внучку, и ни одна тварь не тревожила мой покой. Но твари не дремлют, они выжидали, пока я одряхлею, и вот мне вновь пришлось взять потрепанную двустволку в руки. Я готов умереть, мое время прошло, пусть умру я, но не она.