Тихо шелестела листва на широко раскинутых ветвях деревьев. Через них пробивались редкие солнечные лучи, а вдалеке слышался плеск реки. Больше природа никак себя не проявляла: не было надоедливых трелей птиц, не было воя и рычания дикого зверья; не было ничего кроме клятого шелеста, нестерпимой духоты и раздражающего плеска. В какой-то момент казалось, что лес мертв, даже название этой территории - Великое кладбище - указывало на это. Но это было в корне не верно. Лес жил - жил своей, особенной, извращенной жизнью.