В конце 18-го века германские земли пришли в упадок, а революционные красные колпаки были наперечет. Саксония исключением не являлась: тамошние «вишневые сады» ветшали вместе с владельцами. «Барский дом вид имел плачевный: облезлый, с отставшей черепицей, в разводах от воды, годами точившейся сквозь расшатанные желоба. Пастбище над чумными могилами иссохло. Поля истощились. Скот стоял по канавам, где сыро, выискивая бедную траву». Экономическая и нравственная затхлость шли рука об руку: «Богобоязненность непременно влечет за собой отсутствие урыльника». В этих бедных декорациях молодые люди играют историю в духе радостных комедий Шекспира: все влюблены друг в дружку, опрокидывают стаканчики, сладко кушают, красноречиво спорят о философии и поэзии, немного обеспокоены скудостью финансов. А главная линия, совсем не комическая,— любовь молодого философа Фрица фон Харденберга и девочки-хохотушки Софи фон Кюн. Фриц еще не стал поэтом Новалисом, ему предуказан путь на соляные разработки, но не сомневается он в том, что все на свете, даже счастье, подчиняется законам, и язык или слово могут и должны эти законы разъяснить.