«Мы с беатенбергским пастором, вдвоем, сидели на Амисбюле и пили молоко. У нас, в горах, было еще светло, а в долинах уже наступил вечер. Интерлакен глубоко, внизу, мигал тысячами огоньков, – словно тысячи светляков собрались и держали совет. Розовая Юнгфрау мертвела и одевалась в белый глазет. Был тот час, когда душа человека расположена к размышлениям и мечте…»