«Генрих тяжело поднялся сприбрежного валуна, неотрывая взгляда отморя. Потом повернулся ипошёл кмашине, которая стояла задюной. Сразу поехать несмог, глаза застилали слезы. Вскоре он опять вышел измашины иподнялся надюну. Тамдолго стоял ивслух очём-то разговаривал сам ссобой…»