«…Дворничиха приблизилась к окну и произнесла сколь можно приветливо: –Здраста, Мишка! На что старик ответил, как и во все прошлые года: –Здравствуйте, Гуля Ижбердиевна! С праздником! Гуля снова улыбнулась, ничего больше не сказала и ушла, переваливаясь с ноги на ногу. При ходьбе на праздничной ее, с люрексом, кофте звенели и переливались ордена с медалями, затмевая своим сиянием блеск фальшивой турецкой нити. Это была величайшая, величайшая милость – старик это прекрасно понимал,– ибо никому больше дворничиха не улыбалась и ни с кем не здоровалась…»